Алтухова Светлана Михайловна,
соискатель
кафедры гражданского и
международного частного права
Волгоградского государственного университета
Российская Федерация, г. Волгоград
К вопросу об
ответственности лиц, входящих в состав органа управления юридического лица
При изучении вопроса ответственности
лиц, входящих в состав органа управления юридического лица, следует выяснить
материально-правовое основание распределения бремени доказывания тех или иных
обстоятельств участниками процесса. Определенную сложность вызывает обоснование
приоритета той или иной презумпции – добросовестности, или вины.
Итак, согласно пункту 3 статьи 53 ГК
РФ, лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица
выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им
юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию
учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом
или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу.
Попробуем сформировать минимальные
требования к разумному поведению лиц, входящих в состав органа юридического
лица. Обязательное требование – надлежащий уровень профессионализма. Также,
необходима здравая оценка возможных результатов того или иного действия для
юридического лица. Риск неизбежен, но обоснованный, это элемент предпринимательской
деятельности. Как отметил ВАС РФ по одному из дел о взыскании убытков с
руководителя организации, акционеры, доверяя руководство конкретному лицу,
должны были предполагать, что он будет принимать и рискованные решения, которые
впоследствии могут оказаться как экономически успешными, так и наоборот[1].
Общее
правило: разумность действий директора означает, что он, как лицо, которому
акционеры доверили руководство текущей деятельностью общества, должен совершать
действия, ожидаемые в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах от
хорошего руководителя (пункт 3.1.1 главы Кодекса корпоративного поведения[2]).
Неразумным следует оценивать поведение
руководителя организации, который совершил сделку от имени юридического лица,
минуя особый порядок ее заключения, в том случае, если таковой предписан
законом (например, крупная для общества сделка заключена без одобрения общим
собранием). Неразумным является поведение лица, входящего в состав органа
юридического лица в том случае, если оно заключает сделку, направленную на
отчуждение имущества юридического лица, составляющего активы и использующегося
в хозяйственной деятельности[3].
О добросовестности в поведении лица,
входящего в состав органа юридического лица свидетельствуют: отсутствие
конфликта интересов, осуществление требований законодательства, внутренних
документов, этических правил (если они имеются).
Заметим, что недобросовестность –
относится к характеристике субъективного отношения лица, входящего в состав
органа юридического лица, неразумность в большей степени – объективная
характеристика.
Вина – по общему правилу, обязательное
основание ответственности лица, входящего в состав органа юридического лица.
Однако если руководство на основании гражданско-правового договора осуществляет
организация, или индивидуальный предприниматель, их ответственность строится на
началах риска.
Но, если ответственность возлагается и
на единоличный, и на коллегиальные органы юридического лица, требуется
установить, вина какого органа, входящего в состав органа, имеет место в данном
случае.
При этом в суде доказывать
недобросовестность и неразумность действий, повлекших за собой причинение
убытков, должен доказывать истец.
Данный подход отражен в судебной
практике. Так, ВАС РФ в одном из определений указал, что поскольку разумность и
добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируются (пункт 3
статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), доказывать
недобросовестность и неразумность действий, повлекших за собой причинение
убытков, должен истец [4].
Однако,
в Постановлении Президиума ВАС РФ о пересмотре того же дела, суд исходил из
необходимости для истца доказать следующий круг обстоятельств: факт причинения
убытков, их размер, противоправность действий генерального директора, наличие
причинной связи между бездействием ответчика и наступившими неблагоприятными
последствиями[5].
Обращаем
внимание на тот факт, что пункт 3 статьи 53 ГК РФ не устанавливает презумпцию
разумности и добросовестности лица, имеющего право действовать от имени юридического
лица. Поэтому, в данном случае речь идет об обязанности названных лиц
действовать разумно и добросовестно.
Тем не менее, законодатель требует,
чтобы лица, входящих в состав органа управления юридического лица действовали в
интересах общества добросовестно и разумно.
Поэтому, полагается, что суды, при
применении
положений пункта 3 статьи 53 ГК РФ,
пункта 1 статьи 77 Федерального закона «Об акционерных обществах» и пункта 2
ст. 44 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» исходят прежде
всего, из презумпции отсутствия в
действиях руководителя общества самого события правонарушения, презумпции
добросовестного и разумного поведения руководителя.
Тем не менее, презумпция вины все же
устанавливается гражданским законодательством, но в иных случаях. Так, для
неисправного должника при осуществлении им предпринимательской деятельности
(п.3 ст.401 ГК РФ) и лица, причинившего вред (ст.1064 ГК РФ). Для ситуации
ответственности исполнительного органа (директор, генеральный директор, и т.д.)
презумпция виновности не установлена.
Исходя из анализа судебной практики,
сложившейся по вопросу привлечения к гражданско-правовой ответственности лиц,
входящих в состав органа юридического лица, истцу по делу следует обосновать наличие в действиях руководителя
состава правонарушения, предусмотренного пунктом 3 статьей 53 ГК РФ, пунктом 1
статьей 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с
ограниченной ответственностью» и пунктом 1 статьей 71 Федерального закона Российской Федерации № 208-ФЗ от 26.12.1995 «Об
акционерных обществах», а именно:
-
объективную сторону правонарушения – наличие недобросовестных, неразумных
действий руководителя, вышедших за рамки предоставленных ему полномочий
(нарушение закона, устава, решений собрания участников (акционеров) и совета
директоров; субъективную сторону правонарушения – виновность руководителя в
данных действиях (наличие убытков юридического лица, размер убытков);
причинно-следственную связь между совершенным правонарушением и убытками
общества;
В
данном случае возможно сказать, что возникновение либо поражение прав и
обязанностей ставиться в зависимость от добросовестности и разумности участника
исполнительного органа. В то же время, установить их смысл в контексте
установления вины исполнительного органа сложно. Критерии их оценки в
гражданском праве отсутствуют.
Таким образом, действующее
законодательство закрепило правило о взаимосвязи предположения разумности
действий и добросовестности участников гражданских отношений с тем
обстоятельством, ставит ли закон защиту гражданских прав в зависимость от того,
осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно.
«В научной
литературе высказывается мнение о том,
что правоприменительный процесс оценочными понятиями осложняется, становиться
неопределенным, рыхлым. На наш взгляд, еще более неопределенным становится
формальное, костное право, не способное урегулировать многообразие
гражданско-правовых ситуаций. «Расшифровывая» оценочные понятия, мы неизбежно
будем испытывать определенные трудности, но, в конечном итоге, достигнем
определенности и справедливости в гражданском правоотношении»[6].
Исходя из содержания статьи 53 ГК РФ,
можно сделать вывод о том, что законодатель не раскрывает сути понятий как
«разумность и добросовестность». В то время как унификация их смысла
представляется необходимой[7].
[1] Постановление Президиума ВАС РФ от
06.03.2012 № 12505/11 по делу № А56-1486/2010. [Электронный ресурс]. Режим
доступа: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/c57ba6cd-eecf-4dfd-8c86-d9150b38c255/A56-1486-2010_20120306_Reshenija%20i%20postanovlenija.pdf (дата
обращения: 14.11.2012).
[2]
Распоряжение ФКЦБ РФ от 04.04.2002 №
421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» //Вестник
ФКЦБ России. 2002. № 4
[3] Постановление ФАС Московского округа от
19.04.2012 по делу № А40-41148/11-131-371. [Электронный ресурс]. Режим
доступа: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/84cfe86b-a16b-41c7-a358-538d9f158f79/A40-41148-2011_20120419_Reshenija%20i%20postanovlenija.pdf (дата
обращения 13.11.2012).
[4]Определение ВАС РФ от 21.03.2007 № 871/07 по
делу № А32-56380/2005-26/1595. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/930a72ad-8e87-468f-b8bd-108006455d14/A32-56380-2005_20070321_Opredelenie.pdf (дата обращения: 05.11.2012).
[5] Постановление Президиума ВАС РФ от
22.05.2007 № 871/07 по делу № А32-56380/2005-26/1596 // Вестник ВАС РФ. – 2007.
- № 8.
[6] Волков А.В. Теория концепции «Злоупотребление
гражданскими правами». Волгоград: Станица-2, 2007. С. 265.
[7] Там же. С. 264-265.
Комментариев нет:
Отправить комментарий